Если заменить в песенке только строчку на "ты часто делаешь, что должно для тех, кто это заслужил", то она будет правильной и покажет настоящую императиву. Такая вот заморочка с моим эпиграфом.

Теперь суть дела.

Выхожу из храма не после службы, а в обычную дневь, надо было забежать, оставить записки за своих друзей. Чуток фигею - тамошняя ведьма из свечного ящика, командирша околотка и гроза захожан приняла недавно постриг и за стойкой стоит в облачении. Ну, что можно сказать? Из неё реально вылетело всё то мирское, что дико всех раздражало. Если её раньше терпели, стиснув зубы, ибо другой нет, а дело делать надо, то сейчас с ней рядом стоять приятно. Светлая, спокойная и милая стала бабка. Однако не из тех, кого от обид окружающего мира защищать надо - тоже приятно. Никаких тебе подковырок, мол, не ссоритесь ли с мужем, "как дела?" у неё искренне и доброе, но без неумолимого желания выведать подробности, а наоборот, полное хороших пожеланий. В транспорте такую не заметят вообще, будто её и нет - и будут с жаром уверять после, что таких людей не бывает. Что делать, это наша современность такая.

Так вот, из храма выхожу - потеплело, и солнце светит так мило, что охота посидеть на лавочке в тишине, но я спешу (как всегда, чё ). Подгребаю к калитке - там стоит уродина с обрезком пластиковой бутылки, на чьём лице написан алкоголизм в пятом поколении и полное нежелание делать что-либо в жизни ещё, кроме как занимать тот кусок пространства, где стоит. Ну, на сей раз у этой профнищенки хватило соображаловки не приставать к серьёзной молодой тётке с заунывными дежурными словесами - видит, что бесполезно, вежливо потупилась и молчит, чтоб зря энергию не тратить. Сразу понимаю по этому поведению, что в притворе о её существовании тут не знают - не заметили, занятые делами, а подшакалить у захожан - в интересах её бизнеса. Но гонять её отсюда - как бы не моё дело, право. Тем более, что события вдруг пошли дальше, звали их будто.

В калитку вдруг заваливает крепкий мужик с двумя крупными баулами - да так по-хозяйски, будто милостыню принёс для дальних деревенских приходов - там с тряпками напряжёнка всегда, зато картошка и яйца есть. Но, соображаю сразу, тогда бы он потопал сразу к крыльцу да в притвор, а тут остановился, меня увидев. И я вижу, что на этом лице кроме алкоголизма в третьем поколении ещё и пара-тройка ходок видна, как минимум - и одна точно не за воровство... Учитывая эти габариты, не хотела бы я с ним в темноте в пустынном переулке встретиться - отжимом сумочки дело бы явно не ограничилось, факт. Впрочем, холодно прикидываю, где у него заточка, и сбрасываю свой взгляд с его лица, чтоб не понял, что я его запоминаю - у всех у них на это бешеная паранойя, да и на каблуки покрепче стать сейчас не мешает, координация может потребоваться. У Максимовны охранник не предусмотрен, а на пиво этому харю у ней точно хватит после Литургии, когда свечки купили, но дальше будет поздно, если чё. А ему больше и не надо - там у него дом родной, с готовой баландой.

Но меня выручает моя солидная уже внешность замужней дамы - гость принимает меня за попадью либо поповну, да и наличие нищенки его слегка смущает - точно, заезжий, и явно только что с Тайшета, что ли, а, какая разница, по ТрансСибу у нас мест не столь отдалённых рассыпано щедро. Что ж, это отлично - промедлил, значит, поостерёгся, увидев нежелательных свидетелей для него, может и отказаться от налёта. Тоже профессионал своего дела, ага. Но это ещё не значит, что опасность отступила, да и с нищими они умеют договариваться, даже сделав пару трупов.

И тут гость понимает, что пауза подозрительно затягивается, и, опасаясь, что его поняли, начинает вежливый разговор, дабы усыпить бдительность.
- А, простите пожалуйста .... - и это мне, заискивающе так, хм, интересно, кем я ему кажусь, этому невежде?
- Что Вы хотели? - вылетает у меня на автомате, как в приёмной для посетителя, которого к шефу ни под каким видом пускать нельзя, но ещё нельзя этого показывать...
- Ситуация тяжёлая, - заученным важным тоном бает мужик, протокольно хмурясь, я поднимаю взгляд, мило прищуриваясь.
>Зечара, а кто тебе сказал, что всякая баба в платочке у церковки - круглая дура, что дыша духами и туманами рёхнута на царствии небесном и милосердии? Ну, есть у нас вечно несчастные идиотки, для которых поход на исповедь то же самое, что раз в месяц в театр уйти и ощущать себя офигенно культурной, но ты явно сорта паствы вообще не знаешь. < Да и вообще, ситуация тяжёлая - когда штык от АКМа в боку торчит больше, чем на две трети, а до врачей ближайших 70 км, это да, тяжелая ситуация, но не раньше!!!
- Что же случилось? - продолжаю я тем же тоном кабинетной стервы.
Ага, он это унюхал и шуганулся внутри - нет ли у меня под полушубком погон и формы нужного цвета - ах, да, у меня ж колготки сплошные, без рисунка, и ботики классические, без претензий на резкую эстетику, вот и не исключает такой возможности. Ура, я знаю, что делать и строю вообще суровую мину, резко впиваясь взглядом ему в лицо - всё, пусть думает, что тут перед ним порода "гражданин начальник", и табельный у меня на месте!

Сработало. Начались нудные объяснялки про тяжёлый путь и закончились скучным "переночевать негде и нет ли воды попить". Я гордо пожимаю плечами и неспешным жестом указываю ему направление на колонку и гостиницу, поясняя, где что и что церковь вписками не занимается, функции у неё другие. И как бы между прочим, но резко спрашиваю, вновь уставившись уже в эти мутноватые гляделки с поволокой:
- А Вам куда надлежит двигаться вообще сейчас и когда там нужно быть?
Сейчас мне это надо, чтоб понять, насколько агрессивная бесовщина намерена пользоваться этим телом для нападения и намерена ли. Но превентивного ментального удара не последовало, значит, этот рецидивист обычный трус. Но трусы иной раз не менее опасны, чем отморозки...
Район мне назвали самый дальний отсюда, конечно, и тут же захныкали с обычной гнилой интонацией про отсутствие денег на гостиницу.
Я иду в атаку и совсем жёстко спрашиваю:
- А куда Вы дели свои деньги?!
Есть! Он даже сжался от удара - я угадала всё верно, но только свои подъёмные после отсидки он явно не профакал в кабаке или картишки, однако уже испугался, что узнан. Прекрасно.
Гундит что-то невразумительное про разные несчастья кого попало. я, тряхнув головой, как уставший офисный работник, холодно цежу сквозь зубы:
- Сейчас это не имеет отношения к делу. Думаю, Вам следует продолжить передвижение в прежнем режиме. Вы должны успеть в любом случае, судя по тому, что говорите мне сейчас.
- Хорошо, - вдруг совершенно деловым тоном роняет собеседник, быстренько подбирает свою ношу и резво семенит прочь.

Довольно быстро он вообще скрывается из глаз, и я, выдохнув от напряжения, замечаю наконец испуганные очень глазки нищенки, что пристально наблюдала за всей сценой - она мелко крестится и шепчет:
- Пронесло, слава Богу, пронесло! - и, увидев мой взгляд, радостно сообщает, подрагивая. - Спасибо Вам, он уже не вернётся!
- Ну и хорошо, если так, - холодно бросаю я, оборачиваясь на купола, чтоб перекреститься, по-имперски, с размахом и поклоном.
- А... - с плебейским подобострастием пытается клянчить будто замарашка, и заученным жестом чуть протягивает свою посудину, но чуть, понимая, что сердить барыню опасно.
Я усмехаюсь холодно, но весело, успев скинуть напряжение:
- Тебе всё мало, стало быть? Ну и подлая же порода! - и резко обернувшись, шагаю прочь, уже не слушая хныков в стиле "простите".
Дура, если ты боишься, что тебя пырнут за твои двести рублей "на хлебушек", зачем вообще к паперти пошла? Или тебя бы такой финал жизни вполне устраивал, а я всё испортила? ну, не ко мне претензии...