Право на отдых имеют только мёртвые/Исправить можно всё, да надо ли?/Мне не жалко. Никого.
Книги, изымавшиеся из библиотек по приказу Н. К. Крупской.
Вся эта директивная писанина сейчас передо мной (в ксерокопиях), как общие указания, так и списки книг и авторов. «Изымается литература следующих типов: 1. Патриотическая, черносотенная, враждебная передовым идеям. 2. Историческая беллетристика, идеализирующая прошлое, приукрашивающая самодержавный строй. 3. Религиозно-нравственная. 4. Проповедующая мещанскую мораль, чрезмерно сентиментальная. 5. Бледная, не художественная, пустая. 6. Порнография. 7. Литература надрыва и упадочного настроения, мистическая, теософская и оккультная. 8. Пошлая юмористика. 9. Романы приключений, грубые, бессмысленные по содержанию, уголовщина. 10. Воспевающая буржуазный быт, враждебная советскому строительству, утратившая интерес в настоящее время». Дальше идет очень важное практическое указание. «Так как под эти рубрики можно подвести почти всю старую литературу наших библиотек, то Главполитпросвет вырабатывает примерные списки изымаемой литературы, которые в течение ближайшего времени будут периодически высылаться для того, чтобы места имели более конкретное представление о том, что допустимо в библиотеках и какие пределы следует положить изъятию. Списки эти примерные и потому отнюдь не будут исчерпывать всего, что надо изъять. Поэтому местам надо к делу чистки привлечь лиц, знающих литературу, чтобы они смогли, руководствуясь списками, вычистить и все остальное, что походит на указанные в списках книги». Широкие, не правда ли, полномочия. Списки «местам» посылались периодически, все их переписать невозможно. К тому же многие имена современному читателю неизвестны. Но все же мелькают и знакомые имена: Аверченко, Амфитеатров, Боккаччо, Вербицкая, Гнедич, Арцыбашев, Дюма (отец), Данилевский, Загоскин, Бор. Зайцев, Крестовский, Лесков («На ножах», «Некуда», «Обойденные»), Лажечников, Лейкин, Мельников-Печерский, Мережковский, Потапенка, Пшибышевский, Сенкевич, Сологуб, Стерн, Фаррар, Тэффи, Терпигорев, Хаггард, Толстой («Народные рассказы», «Отец Сергий», «Ходите в свете, пока есть свет» и все религиозные и философские сочинения), Немирович-Данченко Вас. («Пловца и Щипка», «Вперед», «Рядовой Неручев», «Скобелев», «За далеких братьев», «По воле Божией» и др. рассказы и повести из русско-турецкой войны), Полевой («Клятва при гробе Господнем»). Особо составлялись списки детских книг: Авенариус «Сказка о муравье-богатыре», «Сказка о пчелке-мохнатке», «Русские сказки» изд. Клюкина, Лебедев «Великие сердца», «Сильные духом», Лукашевич «Русские народные сказки» в трех выпусках, Сегюр «Волшебные сказки», Федоров-Давыдов «Бабушкины сказки», «Котик, коток, серенький лобок», «Кума-лиса», «Легенды и предания», «Петя-петушок»; Тур «Дети короля Людовика», «Катакомбы», «Мученики Колизея», Шмидт «Мурка, Галя и все другие»; Юрьев «В золотые дни детства»; детские журналы: «В школе и дома», «Доброе утро», «Галчонок», «Задушевное слово» (для младшего и старшего возраста), «Мирок», «Ученик»; Позднякова «Святочные рассказы»; Полмановская «Щелкунчик-попрыгунчик»; Роставская «Звездочки»… Лубочные книжки такого характера, как «Вова Королевич», «Еруслан Лазаревич», «Витязь Новгородский», «Заднепровская ведьма», «Пан Твардовский». Выпуски бульварных романов, как «Гарибальди», «Нат Пинкертон», «Пещера Лейхтвейса», «Тайны германского двора»… Книги по истории и исторической беллетристике: «Наследница Византии» (Зорина), «Детство и отрочество первого царя из дома Романовых» (Львов), «За трон Московский» (Ордын-Кострицын), «Царица Ирина» (Петров), «Первые подвижники земли русской» (Фазина), «Бородинская битва», «Слава Севастополя», «1812 год» (Троицкий), «Царь-освободитель Александр II» (Ефимов), «История покорения Сибири», «Забавы царя Алексея Михайловича» (Шарин), «Пугачевец» (Смирнов), «Владыка света и крещение Руси» (Алексеев), «Отечественная война в родной поэзии», «Кирилл и Мефодий – просветители славян», «Грозный царь Иван Васильевич», «Великий князь Ярослав и основание Киево-Печерского монастыря», «Богдан Хмельницкий», «Запорожская старина»… По отделу философии, психологии, этике: биографии и сочинения Платона, Декарта, Ницше, Канта, Шопенгауэра, Маха, Спенсера… Жакомсо «Спиритизм в Индии», Аллан Карден «Книга медиумов», Добэ «Мир чудесного», Ленорман «Истолкование снов», Кораблев «О нравственности», Ф. Страхов «Дух и материя», Биттер «Верить или не верить», Друмманд «Высшее благо». Мельников «Думы о счастье». Лапте «История материализма», Слайлос «Долг, характер, самодеятельность»… «Московские святыни и памятники», «Ростов Великий» (Титов), «Монастыри России» (Денисов), «Жития святых» (изд. Синодальной типографии), «Киево-Печерский патерик», Тихон Задонский «Сокровище духовное». Толстой «В чем моя вера», Библия, Евангелие, Коран, Талмуд… В кипе ксерокопий оказались несколько листов-списков под названием «Литература, подлежащая распространению». Выпишу несколько наименований плакатов, брошюр, книг: «Торопись в библиотеку», «Книга поможет тебе», «Всемирный Октябрь», «Уничтожайте вошь», «Без просвещения нет коммунизма», «Грамота – путь к коммунизму», «Советская репка», «Оружием добьем врага», «Береги книгу»… Портреты Ленина, Маркса, Зиновьева, Троцкого, Свердлова. У Толстого в «Анне Карениной» читаем о Левине: «В последнее время в Москве и в деревне, убедившись, что в материалистах он не найдет ответа, он перечитал и вновь прочел и Платона, и Спинозу, и Канта, и Шеллинга, и Гегеля, и Шопенгауэра – тех философов, которые не материалистически объясняли жизнь». Значит, вот, в поисках ответа на мучившие его вопросы о жизни, русский человек мог в любую минуту обратиться к перечисленным выше и любым другим философам. «Материалисты» же, захватив страну и власть в ней, попросту изъяли все эти книги из библиотек, запретили их издавать и читать. Удобный аргумент в споре с оппонентами и в поисках истины! И еще отметим одно обстоятельство. Решение Наркомпроса было сделано задолго до прихода в Германии к власти партии национал-социалистов во главе с Гитлером. И тогда запылали на площадях Берлина костры из книг. Уж как только наша советская пропаганда не измывалась над этими кострами, какими только словами не клеймила организаторов и исполнителей этих костров! И варвары, и вандалы, и дикари, и бандиты, и, конечно, фашисты. Все так. Но, во-первых, повторим, мы опередили их по крайней мере на десять лет. Во-вторых, у нас акция была строго секретной. Еще и сейчас невозможно (когда уж как будто нет и самой советской власти) или почти невозможно достать этот список книг из сотен названий. Одних только художественных произведений более двухсот. Теперь поимеем в виду, что произведение в библиотеке хранилось не в одном экземпляре. Теперь прикиньте число библиотек в стране. Это какие же горы книг – Эверест и Казбек! И все это в строгой тайне, тихо, молчком. А кто заикнется, посетует или, не дай Бог, догадается, что книги изъяты, – только его и видели. Фашисты, конечно, фашисты, но они жгли книги помпезно, как бы даже символически, и все эти костры – детская забава по сравнению с одним только решением Наркомпроса в 1923 году.
Вся эта директивная писанина сейчас передо мной (в ксерокопиях), как общие указания, так и списки книг и авторов. «Изымается литература следующих типов: 1. Патриотическая, черносотенная, враждебная передовым идеям. 2. Историческая беллетристика, идеализирующая прошлое, приукрашивающая самодержавный строй. 3. Религиозно-нравственная. 4. Проповедующая мещанскую мораль, чрезмерно сентиментальная. 5. Бледная, не художественная, пустая. 6. Порнография. 7. Литература надрыва и упадочного настроения, мистическая, теософская и оккультная. 8. Пошлая юмористика. 9. Романы приключений, грубые, бессмысленные по содержанию, уголовщина. 10. Воспевающая буржуазный быт, враждебная советскому строительству, утратившая интерес в настоящее время». Дальше идет очень важное практическое указание. «Так как под эти рубрики можно подвести почти всю старую литературу наших библиотек, то Главполитпросвет вырабатывает примерные списки изымаемой литературы, которые в течение ближайшего времени будут периодически высылаться для того, чтобы места имели более конкретное представление о том, что допустимо в библиотеках и какие пределы следует положить изъятию. Списки эти примерные и потому отнюдь не будут исчерпывать всего, что надо изъять. Поэтому местам надо к делу чистки привлечь лиц, знающих литературу, чтобы они смогли, руководствуясь списками, вычистить и все остальное, что походит на указанные в списках книги». Широкие, не правда ли, полномочия. Списки «местам» посылались периодически, все их переписать невозможно. К тому же многие имена современному читателю неизвестны. Но все же мелькают и знакомые имена: Аверченко, Амфитеатров, Боккаччо, Вербицкая, Гнедич, Арцыбашев, Дюма (отец), Данилевский, Загоскин, Бор. Зайцев, Крестовский, Лесков («На ножах», «Некуда», «Обойденные»), Лажечников, Лейкин, Мельников-Печерский, Мережковский, Потапенка, Пшибышевский, Сенкевич, Сологуб, Стерн, Фаррар, Тэффи, Терпигорев, Хаггард, Толстой («Народные рассказы», «Отец Сергий», «Ходите в свете, пока есть свет» и все религиозные и философские сочинения), Немирович-Данченко Вас. («Пловца и Щипка», «Вперед», «Рядовой Неручев», «Скобелев», «За далеких братьев», «По воле Божией» и др. рассказы и повести из русско-турецкой войны), Полевой («Клятва при гробе Господнем»). Особо составлялись списки детских книг: Авенариус «Сказка о муравье-богатыре», «Сказка о пчелке-мохнатке», «Русские сказки» изд. Клюкина, Лебедев «Великие сердца», «Сильные духом», Лукашевич «Русские народные сказки» в трех выпусках, Сегюр «Волшебные сказки», Федоров-Давыдов «Бабушкины сказки», «Котик, коток, серенький лобок», «Кума-лиса», «Легенды и предания», «Петя-петушок»; Тур «Дети короля Людовика», «Катакомбы», «Мученики Колизея», Шмидт «Мурка, Галя и все другие»; Юрьев «В золотые дни детства»; детские журналы: «В школе и дома», «Доброе утро», «Галчонок», «Задушевное слово» (для младшего и старшего возраста), «Мирок», «Ученик»; Позднякова «Святочные рассказы»; Полмановская «Щелкунчик-попрыгунчик»; Роставская «Звездочки»… Лубочные книжки такого характера, как «Вова Королевич», «Еруслан Лазаревич», «Витязь Новгородский», «Заднепровская ведьма», «Пан Твардовский». Выпуски бульварных романов, как «Гарибальди», «Нат Пинкертон», «Пещера Лейхтвейса», «Тайны германского двора»… Книги по истории и исторической беллетристике: «Наследница Византии» (Зорина), «Детство и отрочество первого царя из дома Романовых» (Львов), «За трон Московский» (Ордын-Кострицын), «Царица Ирина» (Петров), «Первые подвижники земли русской» (Фазина), «Бородинская битва», «Слава Севастополя», «1812 год» (Троицкий), «Царь-освободитель Александр II» (Ефимов), «История покорения Сибири», «Забавы царя Алексея Михайловича» (Шарин), «Пугачевец» (Смирнов), «Владыка света и крещение Руси» (Алексеев), «Отечественная война в родной поэзии», «Кирилл и Мефодий – просветители славян», «Грозный царь Иван Васильевич», «Великий князь Ярослав и основание Киево-Печерского монастыря», «Богдан Хмельницкий», «Запорожская старина»… По отделу философии, психологии, этике: биографии и сочинения Платона, Декарта, Ницше, Канта, Шопенгауэра, Маха, Спенсера… Жакомсо «Спиритизм в Индии», Аллан Карден «Книга медиумов», Добэ «Мир чудесного», Ленорман «Истолкование снов», Кораблев «О нравственности», Ф. Страхов «Дух и материя», Биттер «Верить или не верить», Друмманд «Высшее благо». Мельников «Думы о счастье». Лапте «История материализма», Слайлос «Долг, характер, самодеятельность»… «Московские святыни и памятники», «Ростов Великий» (Титов), «Монастыри России» (Денисов), «Жития святых» (изд. Синодальной типографии), «Киево-Печерский патерик», Тихон Задонский «Сокровище духовное». Толстой «В чем моя вера», Библия, Евангелие, Коран, Талмуд… В кипе ксерокопий оказались несколько листов-списков под названием «Литература, подлежащая распространению». Выпишу несколько наименований плакатов, брошюр, книг: «Торопись в библиотеку», «Книга поможет тебе», «Всемирный Октябрь», «Уничтожайте вошь», «Без просвещения нет коммунизма», «Грамота – путь к коммунизму», «Советская репка», «Оружием добьем врага», «Береги книгу»… Портреты Ленина, Маркса, Зиновьева, Троцкого, Свердлова. У Толстого в «Анне Карениной» читаем о Левине: «В последнее время в Москве и в деревне, убедившись, что в материалистах он не найдет ответа, он перечитал и вновь прочел и Платона, и Спинозу, и Канта, и Шеллинга, и Гегеля, и Шопенгауэра – тех философов, которые не материалистически объясняли жизнь». Значит, вот, в поисках ответа на мучившие его вопросы о жизни, русский человек мог в любую минуту обратиться к перечисленным выше и любым другим философам. «Материалисты» же, захватив страну и власть в ней, попросту изъяли все эти книги из библиотек, запретили их издавать и читать. Удобный аргумент в споре с оппонентами и в поисках истины! И еще отметим одно обстоятельство. Решение Наркомпроса было сделано задолго до прихода в Германии к власти партии национал-социалистов во главе с Гитлером. И тогда запылали на площадях Берлина костры из книг. Уж как только наша советская пропаганда не измывалась над этими кострами, какими только словами не клеймила организаторов и исполнителей этих костров! И варвары, и вандалы, и дикари, и бандиты, и, конечно, фашисты. Все так. Но, во-первых, повторим, мы опередили их по крайней мере на десять лет. Во-вторых, у нас акция была строго секретной. Еще и сейчас невозможно (когда уж как будто нет и самой советской власти) или почти невозможно достать этот список книг из сотен названий. Одних только художественных произведений более двухсот. Теперь поимеем в виду, что произведение в библиотеке хранилось не в одном экземпляре. Теперь прикиньте число библиотек в стране. Это какие же горы книг – Эверест и Казбек! И все это в строгой тайне, тихо, молчком. А кто заикнется, посетует или, не дай Бог, догадается, что книги изъяты, – только его и видели. Фашисты, конечно, фашисты, но они жгли книги помпезно, как бы даже символически, и все эти костры – детская забава по сравнению с одним только решением Наркомпроса в 1923 году.
-
-
27.02.2015 в 13:29Нацисты, кстати, сжигали не по приказу "сверху", а по инициативе молодежных союзов. И если что-то могло попасть на костер зря, случайно (я не помню полного списка) - то уж Маркса-Энгельса жгли правильно, также как и Гейне (на редкость мерзкий поэтишка был).
-
-
27.02.2015 в 22:33-
-
27.02.2015 в 22:35-
-
27.02.2015 в 22:56-
-
27.02.2015 в 23:07-
-
27.02.2015 в 23:09-
-
27.02.2015 в 23:10-
-
28.02.2015 в 21:20Erich_F, Akrab, а потом, когда перестали сжигать, пошло действовать критиканство, которое и поныне правит бал у филологов. Кстати говоря. Я это знаю, я в этом котле варился.
-
-
28.02.2015 в 21:24Только не думай, что у музыкантов по-другому. Все то же самое. Фу.
-
-
01.03.2015 в 00:44